Чужой для всех - Страница 69

— Франц, — перебил офицера генерал Вейдлинг, — зачем ты мне говоришь эти вещи, которые уже стали очевидными. С какими солдатами я буду воевать? С новобранцами, безусыми юнцами?

— Не только с ними, дядя Гельмут. Кстати, вы напрасно иронизируете. Эта необстрелянная молодежь подожгла сотни русских танков в Берлине, не одна тысяча русских солдат пала от рук немецких юнцов. Гитлерюгенд до конца войны будет фанатично предан фюреру. С этим фанатизмом юнцы будут умирать за него, как русские солдаты за Сталина. Боевой дух солдат накануне операции против англо-американцев будет невероятно великим. И наша задача, — Францу стало жарко от накала разговора, он расстегнул крючок кителя, взял с тарелки дольку лимона и с удовольствием ее пожевал, почувствовав во рту приятную кислинку. — И наша задача, — продолжил он разговор, но уже более твердым, с хрипотцой, берлинским говором, — обучить эту молодежь, сплотить идеей разгрома врага и, когда придет время, направить неотразимым ударом на слабые звенья обороны противника. Эти места будут указаны. Будьте уверены, дядя Гельмут! — Франц с любопытством посмотрел на генерала, оценивая его реакцию на свою последнюю фразу. Вейдлинг махнул головой, мол, продолжай дальше. На его красном лице по-прежнему оставалась недоверчивая улыбка.

— Так вот, отдельные наши роты, — вновь заговорил без смущения Франц, — будут сколочены из прошедших проверку солдат и сержантов армии Власова. Мой майский опыт показал, что люди, примкнувшие к нам по идеологическим соображениям, имеют высокую степень надежности и бесстрашия. Этот резерв мы должны использовать в полном объеме. Сюда будут привлекаться и русские военнопленные из концлагерей, прошедшие отбор и выразившие сражаться против союзников Сталина, а также немцы, арестованные по политическим мотивам. Из них будут сформированы батальоны десанта, по типу русских «штрафбатов». Они будут брошены в самые жаркие места, с условием дальнейшей реабилитации при выполнении боевых заданий. Кроме того, на начало операции будут сняты с Восточного фронта некоторые наиболее боеспособные части Вермахта и переподчинены вам. С каких участков, я подскажу позже. Эти идеи еще в августе поддержал генерал-полковник Гудериан, вы знаете об этом. Штабом ОКХ (Сухопутные войска) уже направлены соответствующие директивы в войска, училища и военные округа. Так что, уважаемый командующий армии, я вам обещаю 100 % укомплектованность вашего объединения техникой и личным составом, — Франц улыбнулся. Его глаза излучали торжество и силу.

Наступила небольшая пауза в разговоре. Вейдлинг понял, что Франц хочет услышать от него замечания. Он тяжело поднялся с кресла, сопя, оперся о его спинку и, бросив все тот же недоверчивый, слегка с прищуром взгляд на мужественно офицера, заговорил: — Считаю наивным полагать, майор, что сформированные таким образом бригады, не побывавшие в сражениях, будут иметь высокую степень боевой готовности.

Франц дернулся, его скулы сжались, змеевидный шрам покраснел. Дядя ударил его в самое слабое место.

— Я думал об этом, — выпалил нервно он. — Но у нас нет другого выхода! Вы же сами подчеркнули острую нехватку людей. Где я вам найду опытных «панцершютце» на всю армию? Их нет. Но я знаю одно. Русские военнопленные эффективно с русскими воевать не будут, тем более в конце войны. Но против американцев, англичан, против Антанты, как это было в их Гражданскую войну – они с оружием пойдут. Мы пообещаем им свободу. Кроме того, не забывайте, что центральным ядром бригад все же будут переукомплектованные лучшие танковые части, снятые с Восточного фронта. Есть еще один нюанс. Ваша армия будет использована не в начальный период операции, где в бой вступят основные силы групп в виде 5-й и 6-й танковых армий под командованием генералов Мантейфеля и Дитриха, а на стадии ее расширения, на стадии окружения противника с юга и севера по левобережью реки Маас. Центральное ядро армии стремительным броском будет направлено на Брюссель и Антверпен. Мы устроим англичанам второй Дюнкерк.

— Хорошо, согласен. Это заманчиво. Но вдруг фюрер передумает и не будет операции в Арденнах, о которой ты мне несколько раз толковал? — не сдавался генерал Вейдлинг.

— Не передумает, дядя. История пока пишется без наших корректировок. Совсем скоро, в конце сентября, фюрер пригласит в свою штаб-квартиру в Восточной Пруссии Кейтеля и Йодля, где поручит им разработать план наступления на Западном фронте между Аахеном и районом к югу по люксембургско-французской границе. Время наступления он обозначит между 20 и 30 ноябрем 1944 года. К 9 октября Йодль выполнит план подготовки операции. Он предложит пять возможных вариантов наступления. Гитлер остановится на одном из них. Вот на это совещание мне надо попасть. Оно состоится в Берлине в рейхсканцелярии фюрера. Через Гудериана, через Моделя, через Шпеера, через черта, наконец, но мне надо туда попасть. Позже нельзя, позже пойдет директива в войска. «Стража на Рейне» – под таким кодовым названием войдет в историю эта операция. Она – чистейший плод воображения Гитлера, его личная инициатива, его последний Рубикон, его последняя надежда. Я сумею убедить Гитлера принять мои корректировки. У меня есть все основания так полагать. Те секретные данные о противнике которыми я располагаю – бесценны. Я попробую получить от Гитлера карт-бланш. Только в этом случае господа генералы от Верховного командования станут считаться с нами и примут наши предложения по плану операции. Иначе наш разговор, наша подготовка может закончиться для нас плачевно – подвалами центрального Гестапо Мюллера на Принц-Альбрехтштрассе, — Франц замолчал. Он вдруг почувствовал себя усталым, разбитым, изнеможенным, как после изматывающих тренировок по боксу. Словно кто-то вытянул из него последние силы этого вечера, когда он заговорил о будущем воздействии на текущую реальность жизни. «Это от напряжения дня, необычайной остроты поднятых тем», — подумалось ему.