Чужой для всех - Страница 14

— Товарищ Василевский.

— Я, товарищ Сталин, — начальник Генерального штаба молодцевато вскочил из-за стола.

— Ви составляли докладную записку о провале первой стадии операции «Багратион».

— Да, товарищ Сталин. Составлял Генштаб.

— Ви и разрабатывали операцию и до командующих фронтов доводили?

— Так точно, товарищ Сталин. Директива Ставки Верховного главнокомандования передана в войска 31 мая. После того как план операции «Багратион» детально был утвержден на совещании у вас 22–23 мая этого года.

— Ви хорошо подготовили план операции? Достаточно сил у нас для наступления по всем фронтам?

— По замыслу операции создан перевес в живой силе в два с половиной раза. В танках и самоходной артиллерии почти в семь раз, в авиации в четыре раза.

— Так почему еще не взят Витебск? — Сталин сверлил черными глазами маршала. — Ви куратор 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов. Ви что, слабее Рейнгарда и Гольвицера? А что скажет товарищ Жуков? — Сталин не дал сказать Василевскому и перевел свой мрачный колючий взгляд на маршала. — Река Друть вам не по зубам, товарищ маршал? Армии Романенко и Горбатова обосрались?

У Жукова заиграли желваки, он решительно поднялся, вплотную придвинулся к столу, подав тело вперед. — Два дня, товарищ Сталин, и 9-я армия генерала Йордана будет окружена под Бобруйском.

— На сколько дней ви опоздали с окружением Йордана, товарищ Жуков?

— На пять дней, товарищ Верховный главнокомандующий.

— А ви знаете, что Модель уже перебросил 5-ю танковую дивизию из Северной Украины? У него несколько батальонов «Тигров» и «Пантер».

— У нас достаточно сил, чтобы разбить их, товарищ Сталин, — медленно, делая ударение на каждом слове, проговорил Жуков, — и мы их непременно разобьем.

— А Рокоссовский, где этот гений двойных ударов? — Сталин зловеще посмотрел на дверь. — Позови его сюда, товарищ Абакумов.

— Слушаюсь, товарищ Сталин, — Абакумов выскочил, чуть не сшиб дверь могучим плечом. Через несколько секунд перед Сталиным стояли два генерала ростом один в один. Косая сажень в плечах. Ждали, что скажет хозяин главного кабинета страны.

Сталин махнул чуть рукой, дав понять Абакумову сесть.

— Константин Константинович, — Сталин, не меняясь в лице тихим тоном, леденящим сердце, с прищуром в глазах, обратился к Рокоссовскому, — так что главнее, один удар или два?

Рокоссовский догадывался о причинах вызова в Ставку. Наступление под Рогачевым и Паричами не имело должного развития, шло c отставанием от утвержденного плана. Упор делался на то, что немцы не разгадают их замысла двинуть танки через болота, будут ждать на сухих танкопроходимых местах. Но, в нарушение своих доктрин, немцы устроили плотную засаду 1-му гвардейскому корпусу Панова. Были огромные потери.

— Товарищ Сталин, — Рокоссовский выждал паузу. — Намеченные и разработанные два главных удара были правильным решением Военного совета фронта. Я не отступлю от своих слов.

— Так где ваши хваленые победы, товарищ Рокоссовский? За две недели ви продвинулись на 50-70 километров. Потопили сотни машин. Это что, игра в кошки-мышки?

— Отставание от плана есть, товарищ Сталин. Но перелом наметился. Наши танки с юга ворвутся в Минск 12 июля.

— Я спрашиваю, почему ви сорвали план? Где ваши хваленые наступления? — не дав Рокоссовскому ответить, посадив его, Сталин редкими шагами прошелся до своего рабочего места и вновь обвел всех военных долгим немигающим взглядом. Словно черная грозовая туча накрыла всех, готовая разразится бурей. — В чем причины неудач? Я спрашиваю вас?

Сталин потухшей трубкой вновь указал на начальника Генерального штаба. — Ви, товарищ Василевский, как думаете? Не торопитесь с ответом.

Василевский поднялся, кашлянул, посмотрел на маршала Жукова, как бы ища поддержки, затем выпрямился и стал говорить, глядя на Сталина. — По докладам из фронтов, особенно это касается 1-го Белорусского фронта, на момент начала операции «Багратион» немцам удалось вывести пехоту в укрытия, а артиллерийские расчеты и гаубичные батареи на запасные позиции. Бомбовые и штурмовые удары авиации не принесли должного результата. На основных танкоударных направлениях немцами были созданы артиллерийские ловушки. В этих целях использовались введенные подкрепления, а также пристрелянные танковые позиции. Даже засада была устроена там, где по нашему мнению не должно ее быть: в болотонепроходимых местах, куда через проложенные гати командарм Батов послал 1-й танковый корпус Панова. Бронетанковые части понесли большие потери. Складывается мнение, что враг тщательно подготовился и ожидал наступления.

— Так ви хотите сказать, что в Генштабе появился крот? — Сталин вытаращил глаза от удивления.

В Кремлевском кабинете повисло гробовое молчание. Военные старались не смотреть на Сталина. Берия, как главный опричник Сталина, вскочил из-за стола и всем своим видом показывал, что готов немедленно действовать по четко отработанной схеме. Он ждал команды вождя, «Лаврентий, разберись!»

Но Сталин молчал, лишь ухмыльнулся, видя, как преданно вскочил Лаврентий. Он понимал, что дай волю, Берии и Абакумову, те наломают дров. А кого он поставит на место командующих. Нет, Жуков, Василевский, Рокоссовский – военные таланты, их никем не заменишь. Идет война. Враг силен. Надо выждать время. Сталин посмотрел пристально на Берию и покачал головой. Мол, садись, дойдет очередь и до тебя.

— Этого не может быть, — голос маршала Василевского задрожал, разрывая воцарившую тишину, — план, товарищ Сталин, разрабатывался при строжайшей секретности. Я отвечаю за своих людей.